Танцующая фея - Страница 12

– Что-о?! – Фрэнк подскочил как ошпаренный.

– Да-да. Все именно так. Она и вправду очень красивая.

Фрэнк с выражением какой-то безысходной растерянности на лице спросил:

– И что теперь?

– Ничего. Разве это что-то меняет?

– Ну… да. Нам придется теперь из-за нее… соперничать. Вот. – Фрэнк печально опустился на диван.

– Знаешь, можешь не беспокоиться из-за этого. Я не собираюсь. Просто этот случай меня поразил, и я рассказал тебе. Вот и все. – Крис успокаивающе потрепал друга по плечу.

Я ведь на самом деле не буду ухаживать за этой девушкой. Бессмысленно. Мне бы только видеть ее иногда… И это тоже глупости. Для чего? Для вдохновения? Не знаю, ничего я не знаю…

– Ты серьезно?

– Как всегда.

– Нет, если бы ты был серьезен всегда, я бы тебя убил.

– Неправда.

– Знаю.

Крис сел за рабочий стол, долгим взглядом посмотрел на экран раскрытого ноутбука. Фрэнк всегда немного нервничал, когда видел такой взгляд: все мы начинаем волноваться, сталкиваясь с чем-то, чего не понимаем. Вот и Фрэнк никогда не мог до конца понять, как Крис относится к своему творчеству и как вообще из-под его пера выходят сказки.

Кристофер Риш был начинающим детским писателем. Возможно, кто-то и сказал бы, что быть начинающим в двадцать семь – поздно. Крис так не думал. Он искал себя в разных областях: в торговле (продавец букинистического магазина), в газетном деле (репортер), в педагогике (преподаватель американской литературы в школе). Просто вся его жизнь была связана с книгами. Он с детства мечтал писать книги сам – и не решался. Так много страхов живет в человеке… Но больше всего мешает, наверное, страх, что ничего не получится.

В общем-то именно благодаря Фрэнку Крис начал писать. Фрэнк часто с гордостью вспоминал, сколько дней и ночей он потратил на то, чтобы убедить друга в простой вещи: если он начнет писать, ничего страшного не случится. И даже если он попробует опубликовать свои произведения и в первый раз ему откажут – ничего плохого опять же не случится.

А вот если он, будучи дряхлым и немощным стариком, захочет-таки остаться в анналах литературы, но уже не сможет нажимать на нужные клавиши на клавиатуре, – это будет самым удручающим итогом жизни Кристофера Риша.

Ну это, конечно, был почти гротескный довод, может быть, Фрэнк и преувеличил…

Но и в этом он не был неправ. Одна лишь безысходность страшна по-настоящему, только вот безвыходных положений на самом деле гораздо меньше, чем кажется на первый взгляд.

И Крис стал писать. Писать сказки, как всегда мечтал. Почему именно сказки? Наверное, потому что не мог по-другому.

Сказка – это мечта, волшебство, магия, чистый свет, который так нужен детям, чтобы на всю жизнь у них остался маленький маяк в душе, тот маяк, который в каждый момент своей жизни можно поискать взглядом и понять, куда, к чему идешь сейчас, знать, чего ты хочешь и что дорого по-настоящему. Человеку нужен в жизни свет. Хотя бы маленький фонарь. Хотя бы свечка. Хотя бы светлячок – живая искорка…

Хотя бы в воспоминаниях.

А потом его сказки стали публиковать: сначала в электронных журналах, потом в обычных. Теперь же Крис готовил книгу, большое собрание волшебных историй. И считал, что у него уже есть все то счастье, что могло быть отмерено на его жизнь.

Фрэнк тихо встал и ушел в комнату: не хотел мешать таинству рождения волшебной сказки.

Он не мог знать, что Крис сейчас не способен писать. Что Крис смотрел на светящийся экран, механически поглаживал клавиши – и никак не мог начать, потому что думал он только о необычной девушке, которую случайно встретил сегодня, о том, что эта девушка нравится его другу, и что сам он, Крис, никогда бы не решился начать длительную и крупномасштабную операцию с переездом, лишь бы быть поближе к ней…

Хотя… Кто знает.

Эта маленькая быстрая мысль промелькнула в его мозгу и оставила какое-то глубокое волнение. Крис нахмурился.

О чем я? А… о том, что никогда бы не сделал этого для другой женщины.

Лорин смотрела на свое отражение в зеркале. Она не до конца понимала, почему сегодня бледнее обычного и что за странное выражение проскальзывает в ее взгляде.

Взволнована? Естественно, сегодня первый день занятий в вечерней группе.

Отговорка была удобной.

Лорин, однако, недоговаривала сама себе, что никогда прежде не нервничала в таких ситуациях… Она поймала себя на том, что с небывалой тщательностью подбирает пояс к юбке, которую надевала исключительно по самым торжественным случаям.

Ну что ж, раз душа просит…

Только через полчаса Лорин пришла к выводу, что абсолютно готова. На ней была шелковая блузка цвета топленого молока и любимая юбка с высоким разрезом.

Не слишком ли вызывающе для школы?

О чем я? Нет, в группе ведь взрослые люди.

Завершение логической цепочки:

мужчины.

Лорин напряженно посмотрела на свое отражение.

Так. Выходит, я хочу выглядеть красиво не для себя, а просто чтобы кого-нибудь подцепить?!

Ну нет!

Лорин зло сверкнула глазами. Послала этот взгляд сама себе. И переоделась в темную водолазку и вельветовые брюки цвета горького шоколада. Показала сама себе кулак.

Так-то лучше.

Она надела жакет, схватила сумочку и вылетела из дома на всех парах. Не только потому, что опаздывала на занятие, но и потому, что находилась в состоянии расстройства, граничащего с яростью. Она не знала отчего.

Лорин не знала, что «ампутация» личной жизни, которую она, как считала, столь удачно провела, почти неизбежно ведет к отрицанию своей женской сущности. И разве легко это отрицать, будучи красивой, молодой, пылкой девушкой?